Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

Полковник Рюмин в сторонке негромко выяснял отношения с чиновником японского посольства и начальником охраны. Они вполне миролюбиво говорили по-английски. Приблизившись к ним, Глеб покашлял, чтобы привлечь к себе внимание.

— Так я пойду? Свидетели вам небось ни к чему?

Японцы переглянулись и вопросительно воззрились на полковника ФСБ.

— Идите, и советую не трепать языком, — небрежно отмахнулся Борис Викторович. Но взгляд его, брошенный на Глеба, выражал восхищение пополам с ужасом.

Направляясь к своему «жигуленку», Глеб помахал рукой Сато и Такэру.

Сато проговорил по-японски:

— Спецслужбам теперь не до вас, мистер Грин, не так ли?

Глеб с усмешкой пожал плечами. Сато показал ему большой палец, а Такэру хихикнул:

— Сколько было шуму!

— Какой-то сумасшедший террорист, — по-японски отозвался Глеб. — Кстати, господин Абэ… Не могли бы вы упомянуть среди своих друзей в посольстве, кому они обязаны своим спасением от этого налета?

Уголки губ Сато чуть заметно приподнялись.

— Да, и кому же?

— Полковнику ФСБ Рюмину. Если б не он, страшно представить, что здесь творилось бы.

Сато поклонился:

— Проинформирую об этом кого следует. Благодарность наша безгранична.

Глеб поклонился в ответ, сел в машину и уехал. Задумчиво глядя ему вслед, Сато проговорил:

— Вижу, сила его велика.

— Знал бы ты, насколько она велика, — с гордостью произнес Такэру.

Сато с грустью взглянул на брата.

— Главный принцип самурая, — сказал он, — хочешь одолеть врага, готовься к смерти. А ты, Такэру, даже к поражению не готов.

Младший брат возразил с улыбкой:

— Главный принцип самурая, Сато-сан, сначала побеждай, потом сражайся. Победа у меня здесь, — Такэру коснулся пальцем своего лба, — а смерть врага я приму без подготовки.

Пряча улыбку, Сато отвернулся и спросил.

— Где ты провел ночь, негодник?

Младший брат вздохнул:

— Пилить будешь, как Илью жена?

Сато озадаченно обернулся. Красный от смущения Такэру стоял, уперев взгляд в землю.

О неудавшемся своем аресте Глеб рассказывать Даше не стал. Но об освобождении Такэру и Стаса (после утреннего эпизода с деревянной скалкой), конечно же, доложить ей был обязан. А Виталий Петрович Лосев, позвонивший вечером, безусловно, знал уже о том и о другом.

— Избегаешь встречи со мной? — спросил он напрямик.

— Откладываю, — поправил Глеб. — Но очень ненадолго.

— Шустрым, смотрю, стал.

— А кого бояться?

Олигарх усмехнулся:

— Ну да, на Лубянку теперь наплевать.

— Ага, — подтвердил Глеб, — Лубянка приболела.

После короткого молчания Лосев буркнул:

— Спасибо, под придурка больше не косишь.

— Так ведь надобность отпала, — простодушно признался Глеб.

— А была такая надобность?

— Теперь вы, Виталий Петрович, под простачка работаете.

Лосев вновь помолчал и осведомился.

— Дашка у тебя?

Даша, прижимающая ухо к трубке, крикнула:

— Тебе-то что?! Родственные чувства проснулись?!

А Глеб спокойно ответил:

— Даша у меня. За безопасность ее не волнуйтесь.

— Я не волнуюсь, — заверил олигарх. — Теперь это твоя личная проблема.

— Само собой, вы для этого меня и наняли, — сказал Глеб и дал отбой.

Даша погладила его по волосам.

— Не переживай. Такое, увы, не редкость.

— Еще чего! — отмахнулся Глеб. — Переживать из-за этого «клыка»…

— Я не про дядьку.

— А про кого?

— Про Катю, которая продала Стаса.

Глеб воззрился на нее в изумлении.

— Как ты угадала?

— Я не гадала, дурак! — рассердилась Даша. — Я твои мысли читаю! Пора бы привыкнуть!

Глеб вздохнул:

— Ну разумеется. Знаешь, пойду-ка я, пожалуй…

— Я тоже, — перебила Даша.

— Что, интересно, ты тоже?

— Тоже пойду работать над статьей о ритуалах.

Теперь Глеб обалдел по-настоящему.

— Ведьма, — пробормотал он. — Ей-богу, ведьма!

Даша смотрела на него с насмешкой, уперев руки в боки.

— Помнишь, я тебя предупреждала? А ты мне что ответил?

Глава третья

Утром перед уходом в школу Глебу позвонил полковник Рюмин.

— Линия не прослушивается? — осведомился он как бы в шутку.

— Всё чисто, — заверил его Глеб.

— Тогда позвольте сообщить, что начальник мой несколько… вышел из строя.

— И куда при этом вошел?

— В психоневрологический стационар. Не знаю, надолго ли.

— Надейтесь на лучшее, Борис Викторович.

— Вашими бы устами, Глеб Михайлович, вашими бы устами, — хохотнул полковник. — Шум, кстати, поднялся невообразимый. Звонил министр иностранных дел, потом — премьер-министр, потом — сам президент. Я замучился рапорты писать.

— Полагаю, ваши заслуги отметили?

— Как ни странно, да. Посол Японии представил меня как спасителя, так что…

— Поздравляю, Борис Викторович.

— Спасибо, Глеб Михайлович. Пока я исполняю обязанности заболевшего генерала, а там… В нашем ведомстве сложно что-либо предсказать.

— Ничего, — успокоил Глеб, — если вас попробуют обойти, вы обезвредите еще какого-нибудь террориста.

— Если под руку подвернется, — усомнился полковник.

Глеб нетерпеливо взглянул на часы.

— Подвернется, Борис Викторович. Их у нас — как собак нерезаных.

Полковник покашлял.

— Кстати о террористах. Вчера при выходе на задержание генерал Святов при мне надевал пальто. Глеб Михайлович, у него под пальто никакого автомата и никаких гранат не было. Как вы думаете, где он их взял?

— Мало ли… — пожал плечами Глеб. — Вы у табачного киоска по пути не останавливались?

— Остроумная версия, — насмешливо заметил полковник. — Непременно ее отработаю. Всего доброго, Глеб Михайлович.

В трубке раздались гудки.

Глеб ринулся на кухню и проглотил остывшую яичницу, приготовленную Дашей. Затем опрокинул в себя чашку чуть теплого кофе. Даша наблюдала за этим завтраком с осуждением.

— Вот не буду ворчать, не буду! Потому что я не такая! — уговаривала она себя.

Глеб рассмеялся и, чмокнув ее в лоб, выскочил в прихожую.

— Тренируйся, — подмигнул он, надевая куртку. — Повторяй наизусть заклинания.

Даша застегнула на его куртке «молнию».

— Я, между прочим, волнуюсь, — призналась она.

— Еще бы! Пугать Белого призрака — не фунт изюма. Сегодня, родная, у тебя как бы премьера.

— Ты за мной заедешь?

Глеб открыл входную дверь.